Zeebo

Александр Блок НЕЗНАКОМКА По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух , И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух . Вдали над пылью переулочной , Над скукой загородных дач , Чуть золотится крендель булочной , И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе , ко всему приученный Бесмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!"* кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна Дыша духами и туманами , Она садится у окна . И веют древними поверьями Ее упругие шелка , И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука . И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль , И вижу берег очарованный И очарованную даль . Глухие тайны мне поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу , И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу . В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине. Александр Блок НЕЗНАКОМКА По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух , И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух . Вдали над пылью переулочной , Над скукой загородных дач , Чуть золотится крендель булочной , И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе , ко всему приученный Бесмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!"* кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна Дыша духами и туманами , Она садится у окна . И веют древними поверьями Ее упругие шелка , И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука . И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль , И вижу берег очарованный И очарованную даль . Глухие тайны мне поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу , И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу . В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине. Александр Блок НЕЗНАКОМКА По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух , И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух . Вдали над пылью переулочной , Над скукой загородных дач , Чуть золотится крендель булочной , И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе , ко всему приученный Бесмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!"* кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна Дыша духами и туманами , Она садится у окна . И веют древними поверьями Ее упругие шелка , И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука . И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль , И вижу берег очарованный И очарованную даль . Глухие тайны мне поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу , И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу . В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине. Александр Блок НЕЗНАКОМКА По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух , И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух . Вдали над пылью переулочной , Над скукой загородных дач , Чуть золотится крендель булочной , И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе , ко всему приученный Бесмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!"* кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна Дыша духами и туманами , Она садится у окна . И веют древними поверьями Ее упругие шелка , И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука . И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль , И вижу берег очарованный И очарованную даль . Глухие тайны мне поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу , И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу . В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине. Александр Блок НЕЗНАКОМКА По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух , И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух . Вдали над пылью переулочной , Над скукой загородных дач , Чуть золотится крендель булочной , И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе , ко всему приученный Бесмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!"* кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна Дыша духами и туманами , Она садится у окна . И веют древними поверьями Ее упругие шелка , И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука . И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль , И вижу берег очарованный И очарованную даль . Глухие тайны мне поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу , И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу . В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине. Александр Блок НЕЗНАКОМКА По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух , И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух . Вдали над пылью переулочной , Над скукой загородных дач , Чуть золотится крендель булочной , И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе , ко всему приученный Бесмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!"* кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна Дыша духами и туманами , Она садится у окна . И веют древними поверьями Ее упругие шелка , И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука . И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль , И вижу берег очарованный И очарованную даль . Глухие тайны мне поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу , И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу . В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине. Александр Блок НЕЗНАКОМКА По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух , И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух . Вдали над пылью переулочной , Над скукой загородных дач , Чуть золотится крендель булочной , И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе , ко всему приученный Бесмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!"* кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна Дыша духами и туманами , Она садится у окна . И веют древними поверьями Ее упругие шелка , И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука . И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль , И вижу берег очарованный И очарованную даль . Глухие тайны мне поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу , И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу . В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине. Александр Блок НЕЗНАКОМКА По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух , И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух . Вдали над пылью переулочной , Над скукой загородных дач , Чуть золотится крендель булочной , И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе , ко всему приученный Бесмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!"* кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна Дыша духами и туманами , Она садится у окна . И веют древними поверьями Ее упругие шелка , И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука . И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль , И вижу берег очарованный И очарованную даль . Глухие тайны мне поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу , И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу . В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине.