Zeebo

Александр Блок
НЕЗНАКОМКА
По вечерам над
ресторанами
Горячий воздух дик и
глух , И правит окриками
пьяными
Весенний и
тлетворный дух . Вдали над пылью
переулочной , Над скукой
загородных дач , Чуть золотится
крендель булочной , И раздается детский
плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с
дамами
Испытанные остряки. Над озером скрипят
уключины
И раздается женский
визг, А в небе , ко всему приученный
Бесмысленно кривится
диск. И каждый вечер друг
единственный
В моем стакане
отражен
И влагой терпкой и
таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних
столиков
Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами
кроликов
"In vino veritas!"*
кричат. И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется
окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна
Дыша духами и
туманами , Она садится у окна . И веют древними
поверьями
Ее упругие шелка , И шляпа с траурными
перьями, И в кольцах узкая
рука . И странной близостью
закованный, Смотрю за темную
вуаль , И вижу берег
очарованный
И очарованную даль . Глухие тайны мне
поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей
излучины
Пронзило терпкое
вино. И перья страуса
склоненные
В моем качаются
мозгу , И очи синие бездонные
Цветут на дальнем
берегу . В моей душе лежит
сокровище, И ключ поручен
только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине.
Александр Блок
НЕЗНАКОМКА
По вечерам над
ресторанами
Горячий воздух дик и
глух , И правит окриками
пьяными
Весенний и
тлетворный дух . Вдали над пылью
переулочной , Над скукой
загородных дач , Чуть золотится
крендель булочной , И раздается детский
плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с
дамами
Испытанные остряки. Над озером скрипят
уключины
И раздается женский
визг, А в небе , ко всему приученный
Бесмысленно кривится
диск. И каждый вечер друг
единственный
В моем стакане
отражен
И влагой терпкой и
таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних
столиков
Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами
кроликов
"In vino veritas!"*
кричат. И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется
окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна
Дыша духами и
туманами , Она садится у окна . И веют древними
поверьями
Ее упругие шелка , И шляпа с траурными
перьями, И в кольцах узкая
рука . И странной близостью
закованный, Смотрю за темную
вуаль , И вижу берег
очарованный
И очарованную даль . Глухие тайны мне
поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей
излучины
Пронзило терпкое
вино. И перья страуса
склоненные
В моем качаются
мозгу , И очи синие бездонные
Цветут на дальнем
берегу . В моей душе лежит
сокровище, И ключ поручен
только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине.
Александр Блок
НЕЗНАКОМКА
По вечерам над
ресторанами
Горячий воздух дик и
глух , И правит окриками
пьяными
Весенний и
тлетворный дух . Вдали над пылью
переулочной , Над скукой
загородных дач , Чуть золотится
крендель булочной , И раздается детский
плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с
дамами
Испытанные остряки. Над озером скрипят
уключины
И раздается женский
визг, А в небе , ко всему приученный
Бесмысленно кривится
диск. И каждый вечер друг
единственный
В моем стакане
отражен
И влагой терпкой и
таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних
столиков
Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами
кроликов
"In vino veritas!"*
кричат. И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется
окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна
Дыша духами и
туманами , Она садится у окна . И веют древними
поверьями
Ее упругие шелка , И шляпа с траурными
перьями, И в кольцах узкая
рука . И странной близостью
закованный, Смотрю за темную
вуаль , И вижу берег
очарованный
И очарованную даль . Глухие тайны мне
поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей
излучины
Пронзило терпкое
вино. И перья страуса
склоненные
В моем качаются
мозгу , И очи синие бездонные
Цветут на дальнем
берегу . В моей душе лежит
сокровище, И ключ поручен
только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине.
Александр Блок
НЕЗНАКОМКА
По вечерам над
ресторанами
Горячий воздух дик и
глух , И правит окриками
пьяными
Весенний и
тлетворный дух . Вдали над пылью
переулочной , Над скукой
загородных дач , Чуть золотится
крендель булочной , И раздается детский
плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с
дамами
Испытанные остряки. Над озером скрипят
уключины
И раздается женский
визг, А в небе , ко всему приученный
Бесмысленно кривится
диск. И каждый вечер друг
единственный
В моем стакане
отражен
И влагой терпкой и
таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних
столиков
Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами
кроликов
"In vino veritas!"*
кричат. И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется
окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна
Дыша духами и
туманами , Она садится у окна . И веют древними
поверьями
Ее упругие шелка , И шляпа с траурными
перьями, И в кольцах узкая
рука . И странной близостью
закованный, Смотрю за темную
вуаль , И вижу берег
очарованный
И очарованную даль . Глухие тайны мне
поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей
излучины
Пронзило терпкое
вино. И перья страуса
склоненные
В моем качаются
мозгу , И очи синие бездонные
Цветут на дальнем
берегу . В моей душе лежит
сокровище, И ключ поручен
только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине.
Александр Блок
НЕЗНАКОМКА
По вечерам над
ресторанами
Горячий воздух дик и
глух , И правит окриками
пьяными
Весенний и
тлетворный дух . Вдали над пылью
переулочной , Над скукой
загородных дач , Чуть золотится
крендель булочной , И раздается детский
плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с
дамами
Испытанные остряки. Над озером скрипят
уключины
И раздается женский
визг, А в небе , ко всему приученный
Бесмысленно кривится
диск. И каждый вечер друг
единственный
В моем стакане
отражен
И влагой терпкой и
таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних
столиков
Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами
кроликов
"In vino veritas!"*
кричат. И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется
окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна
Дыша духами и
туманами , Она садится у окна . И веют древними
поверьями
Ее упругие шелка , И шляпа с траурными
перьями, И в кольцах узкая
рука . И странной близостью
закованный, Смотрю за темную
вуаль , И вижу берег
очарованный
И очарованную даль . Глухие тайны мне
поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей
излучины
Пронзило терпкое
вино. И перья страуса
склоненные
В моем качаются
мозгу , И очи синие бездонные
Цветут на дальнем
берегу . В моей душе лежит
сокровище, И ключ поручен
только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине.
Александр Блок
НЕЗНАКОМКА
По вечерам над
ресторанами
Горячий воздух дик и
глух , И правит окриками
пьяными
Весенний и
тлетворный дух . Вдали над пылью
переулочной , Над скукой
загородных дач , Чуть золотится
крендель булочной , И раздается детский
плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с
дамами
Испытанные остряки. Над озером скрипят
уключины
И раздается женский
визг, А в небе , ко всему приученный
Бесмысленно кривится
диск. И каждый вечер друг
единственный
В моем стакане
отражен
И влагой терпкой и
таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних
столиков
Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами
кроликов
"In vino veritas!"*
кричат. И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется
окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна
Дыша духами и
туманами , Она садится у окна . И веют древними
поверьями
Ее упругие шелка , И шляпа с траурными
перьями, И в кольцах узкая
рука . И странной близостью
закованный, Смотрю за темную
вуаль , И вижу берег
очарованный
И очарованную даль . Глухие тайны мне
поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей
излучины
Пронзило терпкое
вино. И перья страуса
склоненные
В моем качаются
мозгу , И очи синие бездонные
Цветут на дальнем
берегу . В моей душе лежит
сокровище, И ключ поручен
только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине.
Александр Блок
НЕЗНАКОМКА
По вечерам над
ресторанами
Горячий воздух дик и
глух , И правит окриками
пьяными
Весенний и
тлетворный дух . Вдали над пылью
переулочной , Над скукой
загородных дач , Чуть золотится
крендель булочной , И раздается детский
плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с
дамами
Испытанные остряки. Над озером скрипят
уключины
И раздается женский
визг, А в небе , ко всему приученный
Бесмысленно кривится
диск. И каждый вечер друг
единственный
В моем стакане
отражен
И влагой терпкой и
таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних
столиков
Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами
кроликов
"In vino veritas!"*
кричат. И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется
окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна
Дыша духами и
туманами , Она садится у окна . И веют древними
поверьями
Ее упругие шелка , И шляпа с траурными
перьями, И в кольцах узкая
рука . И странной близостью
закованный, Смотрю за темную
вуаль , И вижу берег
очарованный
И очарованную даль . Глухие тайны мне
поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей
излучины
Пронзило терпкое
вино. И перья страуса
склоненные
В моем качаются
мозгу , И очи синие бездонные
Цветут на дальнем
берегу . В моей душе лежит
сокровище, И ключ поручен
только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине.
Александр Блок
НЕЗНАКОМКА
По вечерам над
ресторанами
Горячий воздух дик и
глух , И правит окриками
пьяными
Весенний и
тлетворный дух . Вдали над пылью
переулочной , Над скукой
загородных дач , Чуть золотится
крендель булочной , И раздается детский
плач. И каждый вечер, за шлагбаумами , Заламывая котелки, Среди канав гуляют с
дамами
Испытанные остряки. Над озером скрипят
уключины
И раздается женский
визг, А в небе , ко всему приученный
Бесмысленно кривится
диск. И каждый вечер друг
единственный
В моем стакане
отражен
И влагой терпкой и
таинственной Как я, смирен и оглушен . А рядом у соседних
столиков
Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами
кроликов
"In vino veritas!"*
кричат. И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный , В туманном движется
окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников , одна
Дыша духами и
туманами , Она садится у окна . И веют древними
поверьями
Ее упругие шелка , И шляпа с траурными
перьями, И в кольцах узкая
рука . И странной близостью
закованный, Смотрю за темную
вуаль , И вижу берег
очарованный
И очарованную даль . Глухие тайны мне
поручены , Мне чье-то солнце вручено , И все души моей
излучины
Пронзило терпкое
вино. И перья страуса
склоненные
В моем качаются
мозгу , И очи синие бездонные
Цветут на дальнем
берегу . В моей душе лежит
сокровище, И ключ поручен
только мне! Ты право, пьяное чудовище ! Я знаю: истина в вине.